Экстрим - Страница 75

Люк, актер с накладными усами, стоял рядом с ней и читал газету, раскрытую на спортивной странице. Тереза в обличье бесхитростной Шенди попыталась завязать с ним разговор, в надежде, что тогда сценарий пойдет иначе, но никакие ее усилия не могли оторвать Люка от газеты, пока не началась съемка.

Когда Биллем, сказочно оборудованный ковбой голландского розлива, врезал Люку по скуле, Шенди увернулась от него и бросилась спасать Люка. Но Люк опять притворился хладным телом, валяясь среди обломков бутафорской мебели.

Когда режиссер возмущенно заорал, Тереза покинула Шенди и при посредстве заклинания LIVER прервала сценарий.

...

*** You have been flying SENSH Y'ALL ***

*** Fantasys from the Old West ***

*** Copyroody everywhere — doan even THINK about it!! ***

И снова ударила по ушам тупая нескончаемая музыка.

Через день она сделала новый заход.

На этот раз Тереза пассивно таилась на задворках сознания Шенди, пока та с завидным энтузиазмом и вроде бы спонтанно делала все, что требовалось от нее по ходу съемки — и было наперед известно Терезе.

Когда огоньки на камерах погасли и Шенди с Виллемом принялись подбирать с пола свою одежду, Тереза вышла из засады. Она заговорила с Виллемом и попыталась назначить ему свидание. Биллем почти не понимал по-английски, однако Тереза/Шенди не отставала, пока он не согласился выпить с ней после работы.

Голая как истина, Шенди пошла под душ, прижимая к груди свою одежду. Терезе нравилось, как ощущается ее тело изнутри: пройдя через серию судорожных оргазмов, Шенди буквально светилась здоровым бесхитростным удовольствием, ее ноги переступали с непринужденной грацией. Мужики, работавшие с камерами, смотрели на нее и дружелюбно улыбались.

Когда дверь кабинки была закрыта на защелку, поведение Шенди резко изменилось. Она сплюнула на пол, несколько раз громко отхаркнула, приложилась губами к холодному крану, четырежды прополоснула рот, а затем, из крана же, немного попила. Когда очередь дошла до душа, мылась она очень тщательно, очищая намыленными пальцами те закоулки своего тела, куда проник Биллем, и оттирая мочалкой участки кожи, на которые попала его сперма.

...

*** SENSH ***

Она достала из шкафчика обычную одежду и быстро оделась. Чуть-чуть подвела глаза, чуть-чуть подрумянилась, а губной помадой и вовсе пренебрегла. Мельком взглянув на себя в зеркало, она отправилась на свидание с Виллемом.

Распахнув наружную дверь, Тереза оказалась в Лондоне. Ее сразу же поразили подробности: шум, толпы пешеходов, проезжающие мимо машины, красные автобусы, рекламные щиты, мерзкая погода, общее ощущение проработки более точной, чем то необходимо для дела.

Биллем отвел ее в паб на соседнюю Руперт-стрит и сел за свободный столик, а она пошла к стойке делать заказ. Он попросил для себя голландское пиво, называвшееся «Ораньебоом», что вызвало у Шенди приступ непонятного веселья. Ожидая, пока обслужат, она напевала себе под нос дурацкую рекламную песенку. Бармен знал ее, и она ему явно нравилась; отвлекаясь иногда на других клиентов, он болтал с ней о чем-то, известном им обоим. Судя по всему, Шенди подвизалась в Уэст-Энде на многих работах — в клубах, в эскортных агентствах, в гостиницах.

Увлеченная неожиданной возможностью заглянуть в жизнь этой девушки, Тереза утратила интерес к Виллему и слушала вместо этого рассказы Шенди о людях, которые должны ей деньги, о мужчине (любовнике? сутенере?), который неким образом ею руководит, о том, какие трудности приходится временами переносить, о работе допоздна, о том, как гоняет ее полиция, а больше всего о том, что делать со старушкой матерью, живущей где-то в центральных графствах. У матери возникли проблемы с пособием по инвалидности, которое урезали, не так истолковав законы, в результате чего ей, наверное, придется переехать к дочери в Лондон. Квартирка Шенди была мала для двоих, так что нужно было искать другую.

...

*** SENSH ***

«Ведь это же все настоящее! — думала Тереза. — Это доподлинная жизнь Шенди! Я могу обосноваться в ее мозгу, смотреть на все ее глазами, я увижу, как она живет, что она ест, где она спит».

Она бросила взгляд на Виллема, так и сидевшего в ожидании пива и явно обиженного, что она там так заболталась.

Бармен потихоньку сунул Шенди бумажку с телефонным номером, она открыла сумочку, достала дневник и положила бумажку между его страницами. В тот момент, когда Шенди совсем уже собралась кинуть дневник в сумочку, Терезе захотелось на него взглянуть. Она положила дневник на стойку и бегло его просмотрела.

По-настоящему Шенди звали Дженнифер Розмари Тайлер; Тереза нашла это имя на первой странице, куда Шенди трогательным детским почерком занесла свои личные данные. Жила она в Лондоне, NW10. Записи в дневнике — год был 1990-й, чего Тереза до того не знала, — состояли по большей части из телефонных номеров и денежных сумм; по минутному бзику Тереза отвела Шенди к телефону-автомату, висевшему рядом с дверью туалета, и набрала первый попавшийся номер.

...

*** SENSH ***

Трубку снял мужчина, говоривший с сильным иностранным акцентом.

— Это Хусейн? — спросила Шенди. — Привет, это Шен… Слушай, я в «Павлине», на Руперт-стрит. Ты знаешь, где это? Я вот тут подумала, а нет ли у тебя чего-нибудь интересного?

Последовало долгое молчание, а затем Хусейн сказал:

— Перезвони в десять, что-нибудь придумаем.

— О'кей, — сказала Шенди и повесила трубку.

Затем она вернулась к стойке и записала время в дневник.